серьезная рецензия в жанре пародии на эзотеризм
Когда альбом "Синее солнце" группы "Война поэтов" попал ко мне в руки, первое время я был до странного неприятно поражен. Как правило, я распознаю музыку, которая мне нравится (и могу точно сказать, за что именно), с первой-второй песни; бывает, что вещь вызывает отторжение, и мне приходится долго к ней прислушиваться; и, наконец, отстой фильтруется раз и навсегда. Но все мои попытки браво, по-пионерски приступиться к "Синему солнцу" (как это часто бывает в рекламе, чуть ли не с разбегу забросить CD в дисковод, откинуться в кресло и слушать) кончались неудачей. Альбом не давался.
Тогда я отступил, поднес к глазам обложку и стал внимательно ее рассматривать.
Первой мне бросилась в глаза строчка "Не для продажи в Бужумбуре, Улан-Баторе и Солт-Лейк-Сити". "Не для продажи!" Это очень существенный намек, в наше время почти тождественный "sapienti sat". Он означает, что ткань ассоциативной игры следует просматривать на свет в поисках конспирологических "водяных знаков" (заглавный образ альбома раскрывается в его заглавной песне как "обычное" солнце, наблюдаемое сквозь "необычный" светофильтр; но каждый физик скажет, что на самом деле светофильтр ничего не добавляет к исходному спектру...).
Итак, "Бужумбур, Улан-Батор и Солт-Лейк-Сити". С последним исторически связана секта мормонов, т.н. "святых последних дней". Улан-Батор с меньшей долей достоверности репрезентует Внутреннюю Монголию - одна из стрел оттуда указывает на Тибет, а другая на Чингисхана и крайнее конфуцианство - чингисханизм; но мы поверим третьей стреле. Расшифровывая звукоподражательное "Бужумбур", невозможно не вычленить французское "bourg", "поселок" (то же, что и "town"); тогда "бужум" - это то же, что и английское "буджум" (или, в другом переводе, русское "без"), обозначающее расовую принадлежность Неуловимого Снарка. "Бужумбур" - "Город дьявола"; итак, речь идет о магическом предмете (альбоме), доступном лишь очищенным сердцем, а обычным людям видимом проблесками и эпизодически, чтобы только не теряли из виду.
Разбирая далее по ассоциациям, будем помнить, что "в мире образов не существует негации", и запрет на белую обезьяну указывает на белую обезьяну не хуже (а иногда и лучше), чем называние (и призывание) белой обезьяны. Salt Lake City - первые два слова ассоциируются с "Solar" и "Light" ("солнечный" и "светлый", последний также "легкий"), "City" - звукоподражает "Tss...", т.е. тишине и прислушиванию с пальцем у губ. А Улан-Батору монгольского государства предшествует Улан-Батор монгольских кочевников - "благословен степной ковыль, // сосцы кобыл и воздух пряный" (если я не переврал, то это Саша Черный, "Кумысные вирши"); "Закрой глаза. Увидишь - там чабрец // среди камней. Он отцветает. // И шарик вверх взлетает иногда." (а это Саша Сорокин).
"Синее солнце, желтые
травы, зеленый песок..."
"Нам суждено дорожить,
Мы должны объяснять...
...Чтобы вместе прожить
И встретить радости мая..."
"Так заверни свою мечту
В облако, в облако..."
Тогда я вспомнил, где я слышал похожий голос - "молодой", но совершенно не "звонкий"... потому что эта молодость - флейты, немного ручья, но не велосипедного звонка.
Денис Вагин, Рязань, бывший басист Лилии Борисовой, которого мы когда-то в шутку сравнивали с помолодевшим Гребенщиковым.
"Такое синее небо
Бывает лишь в мае.
Мы глядим снизу вверх на него
И растем."
Это называется "наивное искусство" - прошедшее полный круг, рождающееся из полной чашей выпитого и перемолотого абсурда взрослости.
Вот, например, у Дениса:
В этом доме так много
свободы,
В его стенах наши мечты.
Их смешали с бетоном, гвоздями
Распяли. Здесь будешь жить ты.
Проходи, не стесняйся, не бойся.
Твоя крепость тебя защитит.
На пороге дежурят соседи,
Приемник на кухне молчит.
А вот у Константина Ионочкина:
Делал шаги, не боялся
ошибок своих,
Я не верил, что можно хоть что-то менять
И не дать ответ, за что...
Штампованный взрослый мир обрывается многоточием. Припев - "Жизнь моя с тобой не получилась..." - уже с макаревическими интонациями, без голоса, даже без издевки; так дети лет четырех рассказывают о том, что они "гоночные полицейские", или у них "утки полетят в прокурору" ("прокурора" - это "место, где курят").
Вернемся еще на шаг и внимательно рассмотрим место действия. Почти у всех песен, кроме "Жизни моей", "До свидания" и последней (на чужой английский текст) это пляж.
С нами три гитары,
Солнечное небо,
Так нам будет проще
Пересечь пространство, пересечь
пространство
И туда...
А мы туда...
Семантика пляжа в Традиции принципиально отлична от семантики берега. Берег - это Место Встречи ("к берегу спешат пароходы, к берегу бегут поезда...") - линия столкновения противоборствующих начал, Космоса (Суши) и Хаоса (Моря); линия фронта. Пляж совершенно мирен; это не линия "поперек", это линия "между", "ни-там-ни-тут". На пляже лежат, не будучи ориентированными в пространстве. На пляже происходят всякие "мистические" события, даже трагедии - но непредсказуемые; они проистекают не из моря и не с суши, но из полосы между морем и сушей. Именно так в "Тени акулы" Честертона появляется убийца с сачком и молотком; именно оттуда, по самой кромке прибоя, в "Once is not enough" (адекватного русского перевода не существует) приходит тень, уводящая главную героиню в пучину океана.
Через весь альбом сквозной нитью проходит идея "поймать ускользающее"; идея Дао, Среднего Пути, балансирования "между и между".
Присмотревшись к обложке, легко увидеть: слева на ней ночное освещение, справа - дневное. Почему я не заметил этого раньше? - А вот для этого как раз и нужны Голубые Очки, как-бы-отстраненный, недихотомный, "боковой" (lateral) взгляд на происходящее. Эффект, который по праву следовало бы называть "смещением точки сборки", если бы это традиционное понятие не было профанировано Кастанедой.
Но тогда лирический герой и сам - Идущий по пляжу, Feeling like a number one; идущий по кромке воды, идущий навстречу неизвестному, свидетель не просто ускользающего, но догоняемого (не услышать это в пинкфлойдовских проигрышах и подпевках "Острова" невозможно).
Теперь становится понятным эпилог. Вначале написание "Super trouper" показалось ошибкой - правильно ведь "trooper" (ратник) от "troop" (ополчение), с где-то недалеко подразумеваемым русским "труп" (мертвец). Но если вспомнить, что "Boujum-Bourg" следует читать по-французски, то и здесь актуально французское "la troupe", "труппа", игра на публику, выступление.
В конце концов, и сама песня - об игре на публику, но не перед публикой (как перед Берегом), а мимо публики. Зажмуриваюсь. Еще одно deja vu - ранняя Алла Пугачева, "Канатоходка", которую я слышал в семь-восемь лет. Еще одна даосская песня.
И я держу баланс
дрожащими руками,
Иду и вижу вас с закрытыми глазами...
И где-то внизу, в толпе... somewhere
in the crowd there's you.
А может быть, ближе?
Я так и не понял в детстве,
падает ли канатоходка Пугачевой.
И мне совершенно неясно, что же будет, когда
канатоходец Елесина-Ионочкина встретится с
Идущим Навстречу.
И я жду продолжения.
Май'2002